Признаюсь: начинала читать книгу Бориса Агеева «Открытое небо» (Курск, 2005) не без опасения. Ведь это сборник эссе и очерков о литературе и литераторах — книга размышлений и исследований писателя. А читать такие книги трудно. Писатель, конечно, будет спорить с неизвестными мне исследователями; анализировать то, к чему, возможно, у меня нет интереса; рассказывать о писателях, которых я или не знаю, или, того хуже, не люблю.
Поэтому начала с самого «лёгкого»: с очерка-эссе «Что было важно» — об известном мне человеке — о камчатском поэте Владимире Науменкове, земляке Бориса Агеева (курянине). Читая, сопоставляла с тем Науменковым, каким его знала я. И, как выяснилось, плохо знала!
Потом взялась за эссе «И дева юная во мгле тебя искала…» — о Пушкине. Ну, скептически подумала, и чего мы ещё не знаем о великом русском поэте? Подзаголовок странный: «А. С. Пушкин — наш современник». Прочитала эссе единым духом! Замечательно написано, не отстранённо, а как о близком человеке.
Вдохновлённая отнюдь не трудным чтением, с разгона начала читать эссе «Цепь молчания, или “Чёрт всё устроит”» — о произведении «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова как романе-инициации. И тут скорость чтения резко упала. И потому, что читать стало трудно. И потому, что страшно интересно!
Трудность была в основном из-за того, что это не просто эссе, а это спор писателя Бориса Петровича Агеева со своим бывшим учителем — Юрием Ивановичем Минераловым, у которого Агеев некогда учился на Высших литературных курсах.
Интерес же возник после слов Бориса Агеева о том, что Михаил Булгаков «написал совершенно не тот роман, который мы все читали». Это было удивительное заявление. И когда я дочитала эссе до конца, удивление усилилось.
Всем, кто без ума от романа Михаила Булгакова, или кто его никак не воспринимает (есть и такие), или для кого единственное интересное место в романе — о Понтии Пилате (как для меня), — есть, есть смысл прочитать это эссе! Он получит новую пищу для размышлений.
Но особенно получит тот, кто считает, что и этот роман, и самого автора осуждать-критиковать нельзя. Среди тех, кто так считал, был, как я понимаю, Ю. И. Минералов. Был среди них и сам Борис Агеев. А как случилось, что он вдруг перешёл границу «запрета»?
Вот это меня поразило…
Борис Агеев пишет:
…Любые попытки нападений на его [Булгакова] память казались мне несправедливыми и недостойными. И хотелось мне ответить этим ничтожным бумагомарателям и завистливым клеветникам, что однажды и попытался сделать, призвав на помощь самого твёрдого и последовательного помощника — механический карандаш с тонким острым грифелем. И прошёлся с ним по страницам этого самого выдающегося, по мнению многих знатоков, произведения Михаила Булгакова. И что же? К концу путешествия я… испытал гамму чувств: сперва озадаченность, потом растерянность, чувство обиды и даже оскорблённости и, наконец, сильнейшее разочарование. Я не только не обнаружил в романе «опор» для оправдания светлейшего имени Михаила Булгакова, но набрёл на ясные указания на то, что он написал совершенно не тот роман, который мы все читали.
Добавлю, что в помощники Борис Агеев призвал не только карандаш. На его стол рядом с «Мастером и Маргаритой» легли Евангелие, «Фауст» Гёте… Нет, эссе надо читать, пересказать невозможно.
Такая тщательность исследования — с карандашом, с привлечением других исследований и произведений для сравнений и подтверждений — меня убила наповал. Борис Агеев углубляется в каждую фразу, ищет затекстовый смысл, проводит аналогии, сверяется с первоисточниками.
Это не только в отношении романа Михаила Булгакова. Особенно меня удивила попытка проанализировать «Слово о полку Игореве». Сколько было и есть исследователей у этого великого произведения! Уже всё вроде бы изучено! Есть исследовательские работы объёмом в тысячу страниц! А нет, не хватило этого Борису Агееву. Он снова, как с романом Булгакова, взял в руки карандаш.
Эссе «А такой рати ещё не слыхано!.. (“Слово о полку Игореве” в религиозном контексте)» — самое большое в книге Бориса Агеева «Открытое небо». Меня особенно удовлетворило то, что благодаря этому эссе я очень многое узнала или же освежила в памяти знания, полученные ещё в школьные годы, — не только о самом произведении, но и об истории России. К истории, вообще говоря, я отношусь отстранённо: ну есть такая наука, иногда соприкасаюсь с ней в книгах или, бывает, в рукописях писателей, чьи произведения готовлю к изданию. Напрасно такое «прохладное» отношение к истории! Это мне лишний раз показал Борис Агеев.
Что ещё в книге «Открытое небо»? В разделе «Эссе о литературе» — два исследования, посвящённых писателю Евгению Носову и его творчеству. С них и начинается сборник.
А второй раздел сборника содержит весьма интересные и разноплановые очерки, объединённые в цикл «Старые люди». Очень трогательные. И особенно — очерк «Зелёное пёрышко», рассказывающий о матери автора — Клавдии Григорьевне Агеевой, а также об отце и о деде.
После того как я прочитала эссе о литературе, с вчитыванием в каждое слово, с попыткой понять всё, что сказано прямо или в контексте, эти очерки — лёгкое, казалось бы, чтиво. Но именно «казалось бы». Потому что жизненные трагедии, трудные судьбы к лёгкому чтиву отнести невозможно. Читается в другом темпе, чем философские размышления, — это да. Но с таким же вниманием и интересом.
В общем, спасибо Вам, Борис Петрович, за книгу. И за уроки: читайте, изучайте то, что уже, по устоявшемуся мнению, изучено! Нет, не всё ещё изучено! Пытливый глаз найдёт новое, пропущенное другими. Просто возьмите себе помощника — «карандаш с тонким острым грифелем» — и вперёд!